Партиец [СИ] - Никита Васильевич Семин

головой на мое замечание друг. — Проще так оставить. И на скорости убранное шасси не так уж чтобы сильно повлияет. Проверяли в ЦАГИ.

Еще немного пообщавшись, заскочил к Поликарпову — поздороваться, да вернулся домой. Пора снова впрягаться в работу!

* * *

Илья Романович читал свежую газету, где говорилось об итогах Съезда. Какие решения приняты, куда теперь будет двигаться страна, кто из партийных работников «засветился». Последнее — особенно интересовало мужчину. Писателей в последние годы стали притеснять. Любители покритиковать власть быстро лишались финансовой поддержки. Некоторых и вовсе арестовывали, как пособников контрреволюции или распространителей этих идей. Кто просто писал «для души» тоже стали жить хуже. Партия требовала произведений, «идущих в ногу со временем». Хотите писать про природу или быт крестьян? Пожалуйста! Только не забудьте добавить, что природа — это ресурс для построения коммунизма и принадлежит народу, а крестьяне — горячо поддерживают новую политику. А если не поддерживают, значит это кулаки или скрытые контрреволюционеры. Не сделал такого упоминания? Тогда ты не писатель. Во всяком случае, не советский.

Меры с каждым годом все ужесточались, что огорчало Илью Романовича. Скоро писателей сгонят в единый Союз, но уже не тот, который был образован ими самими, а правительственный с полным подчинением и ежегодным отчетом, как на заводах. Кто-то смеялся над такими предположениями Говорина, а сам Илья Романович не сомневался — это лишь дело времени. Потому и следил самым внимательным образом за политическими «зигзагами», чтобы в один далеко не прекрасный день к нему не постучались сотрудники ОГПУ или придя в редакцию не получить «отворот-поворот».

— Кхм! — удивленно кашлянул мужчина, увидев в газете не только знакомую фамилию, но и фотографию, на которой был запечатлен один очень известный ему студент. — Однако…

Мало того, из газет Илья Романович узнал, что бывший парень его дочери стал членом контрольной комиссии партии! Весьма высокая должность, особенно для девятнадцати летнего юноши. И тем обиднее было, что этот юноша теперь не общается с семьей Говориных. И из-за чего? Из-за каких-то бабских предрассудков!

Мужчина был в курсе истории Сергея. И когда Люда рассказала, что порвала с ним, сначала очень удивился. Подумал, что парень обидел девушку или изменил ей. Но когда узнал все детали расставания, был мягко говоря обескуражен. Попытки образумить дочь и пойти на примирение с перспективным уже тогда юношей ни к чему не привели. Мало того — любимой супруге тоже вожжа под хвост попала и две Говориных единым фронтом пошли против главы семейства. Чтобы окончательно не разругаться со своими женщинами, Илья Романович тогда отступил. Но при каждом удобном случае постоянно говорил Люде, что пусть она не хочет больше встречаться с Сергеем, но уж помириться то можно. Но та была упряма. Вся в отца. Кто кого из них переубедит было не ясно.

Вот и сейчас дочка пришла с работы, и Илья Романович предпринял новую попытку.

— Люд, как смена прошла?

— Нормально, — безучастным голосом отозвалась девушка.

Вот уже который день она ходит как в воду опущенная, а делиться, что случилось, отказывается.

— Газету вот читаю, представляешь, там про Сергея написано! Его в центральную контрольную комиссию избрали!

Про товарища Сталина Илья Романович благоразумно решил не упоминать, чтобы Люда снова не окрысилась. Но вот чего он не ожидал, так это внезапных слез дочери и того, что она бросится ему в объятия.

— Папа, я такая ду-у-ура! — завыла Люда, а слезы полились чуть ли не ручьем.

Сперва растерявшись, мужчина тут же принялся успокаивать любимую дочку.

— Ну чего? Какая же ты дура? Ты у меня самая умная, красивая… — из уст заботливого отца пошел поток комплиментов, а сам он терялся в догадках — что случилось.

Чего это так Люда среагировала на его слова? Но вскоре все прояснилось.

— … как они могли, — с горечью в голосе, закончила свой рассказ о предательстве лучшей подруги и бывшего парня Люда. — Я ведь им верила. А Толю любила. А они… — голос девушки вновь задрожал и не в силах продолжать говорить она замолчала.

Илья Романович был зол. На Светлану, Анатолия, а главное — на свою жену, которая не поддержала его и не образумила дочь, когда та рассталась с Сергеем. Мужчина был уверен, парень ни за что бы не совершил такой поступок и не обидел его девочку.

— Я виделась с Сережей, — вдруг призналась Люда. — Просила у него прощения. За все.

— И что он? — боясь спугнуть свою удачу — получилось повернуть разговор на Огнева! — осторожно спросил Илья Романович.

— Сказал, что прощает меня. И тут же убежал. Дела, — последнее слово Люда произнесла с сарказмом и внутренней обидой.

— Ну, может и правда дела? О нем в газетах пишут, что в Съезде участвовал. А это такое мероприятие — с наскока там не выступишь.

Люда промолчала, лишь посильнее обняв отца и положив тому голову на грудь. На несколько минут повисло неловкое молчание. Которое прервала сама девушка.

— Папа. поговори с Сережей, а? — с мольбой в голосе произнесла она.

— Я… подумаю, что можно сделать, — кивнул Илья Романович.

* * *

В конце июля напомнил о себе Алкснис. За всей суматохой последних дней я и забыл про него и то, что теперь являюсь членом комиссии, оценивающей перспективы самолетостроения. А вот Яков Иванович ничего не забыл.

Тридцать первого числа ко мне зашел Савинков, из-за чего я подумал, что меня снова вызывает к себе товарищ Сталин. После съезда прошло две недели, неудивительно, что Иосифу Виссарионовичу нужен результат моей работы. Но я ошибся.

— Товарищ Сталин занят, — сказал Савинков, — да и его попросили не трогать тебя сегодня. Если у вас готовы какие-то бумаги для товарища Сталина, можете дать их мне. Я передам.

— Кто попросил? — проигнорировав предложение ОГПУшника, спросил я.

Бумаги я и сам отдам. Если у Иосифа Виссарионовича возникнут вопросы, тут же ответить смогу. И почтальоны тут лишние.

— Товарищ Алкснис. Он собственно ждет вас.

Так я и поехал в наркомат обороны. В кабинете Якова Ивановича мужчина был не один. Стоило мне постучаться и получить разрешение войти, как на меня посмотрел сам Алкснис и Баранов. Петр Ионович очень удивился нашей встрече, да и я сам не ожидал его увидеть. Давно мы с ним не пересекались.

Поздоровавшись, Баранов вопросительно посмотрел на Алксниса.

— Сергей входит